ПОСТОЯННАЯ ПЛАНКА

Пока некоторые сидят во Франкфуртском аэропорту в ожидании автобуса, который должен доставить симфонический оркестр Карельской Государственной Филармонии на гастроли во Францию, а я занимаюсь преимущественно тем, что кормлю принадлежащих этим некоторым кошек и хомяка (а за кошками приходится ещё и, извините, говно убирать, причём обнаруживается оно порой в совершенно неожиданных и не предназначенных для физиологических отправлений местах), расскажу-ка я вам одну малоинтересную историю.

Дело в том, что для поездки помощнику концертмейстера группы альтов срочно понадобился всем хорошо известный предмет - обувной рожок.



Имевшийся для поездки не подходил: он был большим и металлическим, а нужен был, наоборот, маленький и пластмассовый - чтобы и места в багаже занимать как можно меньше, и легче быть - вес багажа строго ограничен, поэтому каждый грамм имел значение! - и сделан должен быть не из металла, чтобы все эти "звенелки" в аэропортах на него не реагировали.

И вот поплёлся я по обувным магазинам. Первым делом заглянул в магазинчик одной известной шведской фирмы (названия её вы от меня не дождётесь, потому что рекламным агентом я к ним не нанимался). Рожки, конечно есть: разных размеров, на любой вкус. Самый дешёвый стоит сто десять рублей.

"Ну уж нет!" - сказал я себе и отправился в другой близлежащий обувной - на этот раз немецкой фирмы, не менее известной. Предложили и здесь на выбор несколько, в том числе маленький пластмассовый - красивый и с логотипом - за сто рублей.

В конце концов, решив больше не связываться с навороченными бутиками, я пошёл в самый обычный, не фирменный обувной магазинчик, где при полном отсутствии покупателей скучала весьма интеллигентного вида продавщица, - ярко выраженный эндокринный тип меркурия, если кому-либо из вас это о чём-то говорит, - и спросил:

- Нельзя ли купить у вас рожок для обуви?

Ответ был неожиданным:

- Купить-то, пожалуй, нельзя, но я могу Вам его подарить: они у нас к каждой паре обуви прилагаются. Просто не знаем, куда их девать!

Продавщица-меркурий тут же переворошила кучу обувных коробок и в итоге вручила мне целых два рожка с неприличной надписью HUALI, да ещё страшно рада была, что доброе дело хорошему человеку сделала.

Вот такая история: не очень интересная, но весьма поучительная.

* * *

А теперь о другом. Когда-то на двери дома - неказистого "засыпного" барака с печным отоплением и дровяными титанами послевоенной постройки, в котором некоторое время жили мы с Ахмадом и его мамой, - красовалась странная и непонятная надпись: ВСЕ БАЛАЛЕЙЛЫ ВОСЬМИЧАСОВЫЕ - СКОРЫЕ. Мы не знали (и до сих пор не знаем), что такое "балалейла", но загадочная надпись долго не давала нам покоя, и в конце концов я решил, что восьмичасовыми и скорыми могут быть только поезда. Так вот: в пятницу вечером мне предстоит отбыть из города П. именно на восьмичасовой балалейле.

Но ненадолго. Иначе тут кошки всю комнату обосрут.

* * *

Между прочим, перекличка попрежнему актуальна, и если кто-нибудь из читающих мой ЖЖ в ней почему-либо ещё не отметился - прошу.

Одно из принципиальных отличий Четвёртого Пути от трёх других - "пути факира", "пути монаха" и "пути йогина" - заключается в том, что он не требует никаких особых условий: наиболее благоприятная обстановка для гюрджиевской работы - именно та, в которой ты находишься в данный момент, а наиболее подходящее время - прямо сейчас. Наша повседневная жизнь, та самая "бытовуха", о которой мы обычно отзываемся с таким пренебрежением, даёт нам прекрасные возможности для работы над собой.



Вначале я хотел проиллюстрировать свои рассуждения животрепещущим примером из собственной жизни, но затем, перечитав написанное, вдруг понял, что всё это - лишь поток отрицательных эмоций, которые незачем вообще выражать, а тем более - изливать на ни в чём не повинных фрэндов.

Поэтому скажу вам лишь одно: совсем неплохо время от времени устраивать джихад своему нафсу*.

Да и посуду (а речь в той части поста, которую я впоследствии решил удалить, шла именно о немытой посуде) тоже следует мыть ежедневно.

Потому что за меня ни того, ни другого всё равно никто не сделает.

*Нафс (от арабского نفس) - этот термин можно приблизительно перевести как "совокупность чьих-либо представлений о себе самом", "всё то, что мы о себе мним".

Фото © Ильи Попова

СТАРАНИЯМИ МОСКОВСКОЙ ПАТРИАРХИИ СОЛОВКИ СТАНОВЯТСЯ ТРУДНОДОСТУПНЫМИ ДЛЯ ТУРИСТОВ

Правительство РФ приняло решение о передаче всех памятников на архипелаге Московской Патриархии. Сделано это было вопреки заключённому в 2005 году музеем, монастырём и местным муниципалитетом соглашению о совместном сохранении исторического наследия. На заседании правительства РФ управляющий делами Московской Патриархии митрополит Калужский и Боровский Климент (Капалин) сообщил, что принципиально решён вопрос о передаче трёхсот зданий и строений на архипелаге Соловецкому монастырю. Такое волевое решение было принято "келейно", вопреки заключённому два года назад соглашению о совместном сохранении и развитии исторического наследия Соловков музеем, монастырём и органами местной власти.

Уже сегодня на остров Анзер, ставший собственностью РПЦ, нельзя высадиться с моря: берега его постоянно патрулируют сотрудники частного охранного предприятия. С передачей же всего соловецкого имущества РПЦ архипелаг автоматически станет закрытой зоной, доступ куда будет возможен лишь православным паломникам. И еще один тревожный момент. Нельзя не понять беспокойства митрополита Климента фактами захвата участков земли на Соловках. Но происходить это стало в последние годы именно потому, что коллектив заповедника утратил часть своих властных полномочий, передав их Патриархии.

Несмотря на робкие протесты директора музея и его союзников, вопрос, видимо, решён окончательно и бесповоротно. Логика чиновников проста. Заповедник подпитывается из федерального бюджета, а это деньги немалые. Кроме того, нужны новые срочные вливания – по самым скромным подсчётам 50 миллионов рублей – на реставрацию древних очистных сооружений. Подарив теперь уже весь архипелаг Церкви, власть убьёт сразу двух зайцев: и докажет свою к ней благорасположенность, и свалит на её плечи всё бремя забот о Соловках. То, что она такого бремени в одиночку не потянет, можно уже сегодня предсказать. Конечно, возвращать верующим то, что у них было отобрано, надо. Но одно дело – заброшенный сельский храм, и совсем другое – заповедник. Поэтому речь идёт не только о судьбе музея, но и о сохранности памятников, о которых музейщики заботились сорок лет.

Эта заметка опубликована многими сетевыми СМИ, поэтому ссылки на источник я не даю; желающие могут воспользоваться поиском. Но лучше просто взгляните в эти лица.



Слева - икона, изображающая преподобных Зосиму, Савватия и Германа, в XV веке основавших Соловецкий монастырь.

Справа - Алексей Михайлович Ридигер, также известный как Патриарх Московский и Всея Руси Алексий II, считающий себя преемником соловецких чудотворцев.

Чувствуете разницу?

Фото © Yann Arthus-Bertrand

Когда мы с d_i_a_n_a_n_a_s несколько дней назад любовались этим снимком на выставке французского фотохудожника Яна Артюса Бертрана "Мир с высоты" на Чистопрудном бульваре в Москве, стоявший рядом с нами юноша вдруг сказал мне:

- Не понимаю, почему они оттуда не уезжают? Как можно так жить? У них ведь там даже канализации нет!

Что я мог ответить этому мальчику? Только то, что я сам четыре года прожил в доме без канализации, без водопровода и с печным отоплением, мне приходилось ежедневно привозить с артезианской скважины - летом на тележке, зимой на санках - тяжеленную сорокалитровую флягу воды, а зимой - колоть на морозе дрова, и это, замечу, были далеко не худшие четыре года моей жизни.

Но разве объяснишь такое москвичу? :-)

Спасибо тебе, добрый Хобо, за то, что порекомендовал нам посетить эту выставку! И Вам, Дарья Митина, за ссылку.