"Скоморохи - люди вежливые!" ©

[m_u_s_t_a_f_a]

Когда мы познакомились с tor_ke, ему было восемь лет. Случилось это в Петрозаводской консерватории во время исполнения дипломной работы его отца, а моего старого (точнее, на тот момент ещё не очень старого) друга, петрозаводского композитора oleggureev. На сцене стоял артист Муздрамтеатра Пархоменко (почему-то в резиновых сапогах) и пел что-то про солнце, которое зашло, а Гуреев-младший, которого происходящее явно мало интересовало, ходил взад-вперёд и страшно шуршал своей болоньевой курточкой, так что мне пришлось даже сделать ему замечание.

С тех пор Кирилл Олегович Гуреев очень изменился: во-первых - вырос, а во-вторых - тоже стал композитором. Недавно всё в той же Петрозаводской консерватории исполнялось уже его, Гуреева-младшего, произведение - кантата "Скоморохи" для двух солистов, хора, духовых и ударных. Я, как обычно, сидел в первом ряду, и должен признаться - были моменты, когда у меня по коже бежали мурашки.

Слушайте смело: никакой атональщины, никакого Штокхаузена, никакой "перегруженности диссонансами", всё достаточно мелодично.

А потом были овации, были крики "Браво!", юного композитора долго не отпускали со сцены, он стоял весь красный от счастья и волнения, держа в руках только что подаренного ему игрушечного скомороха, и неумело раскланивался перед публикой - честное слово, это был настоящий успех, и притом вполне заслуженный.

Вот вам отрывок из другого произведения Кирилла Гуреева - литературного, в котором он описывает историю создания своей кантаты.

Как известно, дети любят играть в работу своих родителей. Мне как-то рассказывали про сына священника, который очень любил открывать дверцы тумбочки и громко так восклицать: «Мир всем!». Мой отец – композитор. Потому логично предположить, что любимым развлечением в детстве у меня было разлиновать нотную тетрадь и сочинять очередную "симфонию". Отец, заметив эту склонность своего чада, в долгу не остался, объяснил как грамотно нотируется симфоническая партитура, каковы диапазоны и тембровые характеристики инструментов, да и вообще подкинул сыну на самостоятельное изучение некоторое количество учебников по инструментовке и теории музыки. В общем, детство моё мало походило на обычное детство сверстников, с Рахманиновым мне довелось познакомиться куда раньше, чем с покемонами. Да и в принципе, у меня быстро исчезла потребность следовать за чем-то просто "потому, что это модно". Из-за этого были, кстати, проблемы. Представьте себе: стоит эдакий восьмилетний шкет и с наслаждением слушает что-то в плеере. Подходит сверстник:

- У тебя там чё, Нирвана или Продиджи?

- Шехерезада.

Дальнейшее развитие событий предсказуемо. В лучшем случае – недоумённое покручивание пальцем у виска. Надо отметить, что школа, в которой пришлось учиться, была тоже непростая – наряду с математикой и чтением нам преподавались, например, сольфеджио и музыкальная литература. Спасибо Ольге Михайловне Курбатовой, она привила многим детям хороший вкус. Потому, порой мне даже удавалось найти друзей – таких же, как я, "композиторов". Однако, время шло, настал переходный возраст и сопутствующая ему переоценка ценностей. Именно тогда в жизнь нормальным таким смерчем вторгся рок-н-ролл.

Первой ласточкой было случайное попадание на концерт "Аквариума" в конце 1999 года. Зайдя из любопытства, я неожиданно обнаружил, что рок-музыка - это совсем не так плохо, как я до этого думал. Да что там! Это оказалось просто прекрасно. Нотные тетрадки с симфониями были закинуты далеко на антресоль, из тумбочки была достана старая советская гитара. Сразу же стали писаться песни. Тут возникла сложность. Рок-музыка предполагает наличие в музыкальном произведении текста. О чём писать такие шедевры, я себе представлял плохо. Но, наложив корявые рифмы на несколько аккордов, я всё же добивался какого-то результата и даже достиг некоторого уважения среди одноклассников. Ещё более оно преумножилось, когда я добавил к репертуару пару песен Цоя, благо слуховой опыт уже позволял петь их без репетиций на три аккорда.
Окончательно сознание перевернулось в 2001 году, когда в городе произошёл глобальный "Фолк-марафон". Услышав вживую Инну Желанную, Хуун-хуур-ту, Маримбу-плюс и прочих исполнителей, я сразу же признал, что фольклор – это круто. Через годик, скооперировавшись с одноклассниками, мы уже вовсю пытались играть что-то прифолкованное. Но, впрочем, это уже немного другая история. Мы же говорим о скоморохах.

Откуда взялись они в жизни, сейчас установить точно уже трудно. Но если напрячь память, можно вспомнить следующий эпизод. Год, эдак, 2005-й. На колокольне Собора Александра Невского собирается несколько музыкантов и звонарей по совместительству. Логичным было поиграть что-то вместе. Вместо традиционной ирландщины находившаяся среди нас Надюшка Быкадорова предложила поиграть и попеть старинную русскую духовную музыку, разбавляя это дело ёрническими скоморошьими частушками, "как в Андрее Рублёве". Идея была воспринята с восторгом, но дальше дело не пошло. Коллектив всё равно поиграл годик ту же ирландщину вкупе с русскими песнями и радостно прекратил своё существование.

Однако идея о скоморохах крепко засела в голову Надежде. Когда музыканты собирали очередной коллектив и пригласили её вначале на бас, а потом на вокал, она стала приносить материал настолько скоморошьего содержания (хотя при этом и дивно-женский по характеру), что все только диву давались. Группа получила название "Яр-Хмель", просуществовала около пяти лет и в принципе наделала шуму. Вскоре появился едкий дэнс-боевик "Скоморох", а себя музыканты стали идентифицировать как "СкомоРокеры". Впрочем, не все. Кто-то хотел играть пафосно и металлюжно, кто хотел дэнса, а кому-то было вообще глубоко фиолетово, что играть, лишь бы платили. Составы менялись как перчатки, даже Надежда умудрилась на полтора года уйти в декрет. Словечко "скоморокеры" крепко прилипло к составу, хотя скоморошьего в этом фолк-рок-месилове было не так уж и много.

Группа прекратила своё существование в начале 2013-го года. Лидеров коллектива задолбало, что музыканты абсолютно не проникаются их скоморошьей идеей, да и вообще не особо вслушиваются в то, о чём поются песни. Конечно, это касается не всех участников коллектива, но общая тенденция была. Музыканты, в свою очередь, считали, что их усилия неоправданны, деньги они получают маленькие, а значит, могут не напрягаться. В период, когда данный конфликт был уже заметен невооружённым глазом, Надежда принесла на репетицию очередную новую песню, на сей раз медленную и печальную. Речь в ней шла о царе Алексее Михайловиче, разогнавшем своим указом русских скоморохов. Пронзительная история после пары попыток сделать её на репетициях была отложена в долгий ящик, чтобы впоследствии стать эпилогом в кантате, которую напишет другой участник группы, прыгающий по сцене с гитарой и остервенело трясущий хаером, Кирилл Гуреев.

Когда мы прощались на консерваторском крылечке, я сказал Гурееву-старшему: смотри, мол, раньше твоего сына называли "сыном композитора Гуреева", а теперь, глядишь, тебя самого начнут "отцом композитора Гуреева" называть.